Рак желудка и морфин
Здравствуйте! Я привожу ниже ответы на вопросы, постарался предоставить всю информацию.
Мужчина, проживает в г. Волжский Волгоградской области
Возраст: 60 лет,
Вес: 58 кг (очень сильно похудел)
В здравом сознании.
Ходит с трудом по квартире.
Госпитализация в Волгоградском онкологическом диспансере 9-23.09.2008
Диагноз: заболевание хвоста и тела Pancreat T4 Nx M1
Депозиты в печени. Болевой синдром. Сахарный диабет 2 тип легкая стадия компенсации.
УЗИ: в печени на фоне обычной паренхимы в 3, 5, 6 сегментах депозиты до 3 см в диаметре. Желчный пузырь гомогенный. В проекции хвоста Pankreas с переходом на тело определяет TUMOR 4,0×7?5 см, зоны распада в центре до 2,5 см в диаметре.
ЭФГДС 12/09/2008
Хронический гиперпластический гастродуоденит
RRS от 08.09.2008: онкопатологии не обнаружено
19.09.2008 выполнена операция: диагностическая лапароскопия. Торакоскопия слева, симпатолизис.
Гистология от 24.09: в печени депозит низкодифференцированного аденозаболевания. С25, №8211/6/3
Показатели
Гемоглобин: 136
ЭР 4,5*1012
Le – 7,1*109
Cо-Э – 11 мм/ч
п – 3, с – 59, э- 5, п – 1, л – 24, м – 8, билирубин общий 7,8 мкмоль/л, мочевина 2,9 ммоль/л, сахар крови – 3,7 ммоль/л, ОАМ – б/о
Рекомендовано наблюдение у онколога 4 группа.
Флюорография ОГК 02.09.2008
Легочные поля без очаговых инфильтративных изменений, аорта удлинена, аневризматически расширена в восходящем отделе и начальной части нисходящего. Тень сердца в размере не увеличена.
ЭКГ от 02.09.2008
Ритм-синусовая тахикардия,
ЧСС 108
Гипертрофия левого предсердия, неполная блокада правой ножки пучка Гиса.
Сопутствующие заболевания: язвенная болезнь 12-перстной кишки, сахарный диабет 2 стадия, дивертикулярная болезнь толстого кишечника
Аллергические реакции не наблюдали.
Давление 130/90, пульс не измеряли, предположительно в норме.
Боли: по слова отца, болит всё, сильнее всего позвоночник (по всей длине, но особенно сильно в районе поясницы) и брюшная полость.
Боль сильная (характер – резкая, ноющая и т.п. затрудняется описать, скорее сильная, мучительная).
Прочее: мучают запоры, делает клизмы, выходит мало, т.к. ест очень мало из-за болей (хочет есть, присутствует аппетит, но есть крайне мало из-за болей).
Обезболивание и другие лекарства:
Морфин гидрохлорид 1% 1 мл, 3 инъекции в сутки, точное время не соблюдает, примерно в 9-00, 16-00 и на ночь около 23-00. Последние три дня морфин снимает боль примерно на 20% и действует около полутора часов (когда отец только и может поспать). В остальное время отец терпит боль до следующего укола.
В промежутках между уколами морфина – Кеторол в ампулах 1мл, 5 раз в сутки.
1 раз в день принимает Псефокам (1 таблетка). Точное время приема отсутствует, по-разному.
У отца произошло привыкание к морфину, т.е. помимо обезболивания еще наблюдается ломка в отсутствие инъекций.
Онколог отца не наблюдает (в городском онкодиспансере отказываются, ссылаясь на то, что этим должны заниматься участковые врачи), один раз в неделю приходит участковый терапевт, визит которой по существу контрольно-формальный (убедиться, что пациент жив). Она не измеряет ни пульс, ни давление, не хочет увеличивать количество обезболивания и т.п.
Буду очень благодарен, если посоветуете более эффективную схему обезболивания, если это возможно, то такую, чтобы основные лекарства покупать самостоятельно без рецепта врача, т.к. отношение врачей в конкретной поликлинике по месту жительства моих родителей делает невыносимым любое общение с ними (я не думаю, что нужно тут описывать конфликтную ситуацию, просто, если можно, помогите подобрать эффективно обезболивающую схему с лекарствами без рецепта).
Источник
У онкологических больных боль присутствует постоянно. Клиническая картина болевых ощущений при онкологии зависит от поражённого органа, общего состояния организма, порога болевой чувствительности. Лечение физической боли и психического состояния требует участия команды докторов – онкологов, радиологов, хирургов, фармакологов, психологов. Высокопрофессионально в онкологическом направлении работают врачи Юсуповской больницы в Москве. Онкологами разработана поэтапная схема лечения боли, что позволяет значительно облегчить состояние пациента и избавить его от мучительных болевых приступов.
Обезболивание при раке
Обезболивание при раке – неотъемлемая часть медицинских манипуляций. Боль – сигнал о том, что болезнь прогрессирует. С медицинской точки зрения, боль – это первый сигнал того, что нужно обратиться за помощью. Ощущение боли возникает при раздражении чувствительных нервных окончаний, которые распространены по организму. Болевые рецепторы восприимчивы к любым раздражителям. У каждого пациента чувствительность определяется индивидуально, поэтому описание боли у каждого разное. В случае опухолевого процесса боль не характеризуется как временное явление, она приобретает постоянное, хроническое течение и сопровождается специфическими нарушениями.
Причины физической боли могут быть следующие:
- наличие опухоли;
- осложнения злокачественного процесса;
- последствия наркоза после хирургической операции;
- побочные действия химиотерапии, лучевого лечения.
По типу онкологи разделяют болевые ощущения:
- физиологическая боль – возникает в момент восприятия болевыми рецепторами. Характеризуется непродолжительным течением, находится в прямой зависимости от силы повреждающего фактора;
- нейропатическая боль – возникает в результате повреждения нервов;
- психогенная боль – болевые ощущения вызваны мощнейшим стрессом на фоне сильных переживаний.
Онкологические больные – это специфическая группа пациентов, у которых может формироваться несколько типов боли одновременно. Поэтому применение обезболивающих препаратов является важным фактором оказания помощи.
Оценка состояния онкологического больного
Комплексная оценка– важный аспект для успешного управления болезненными ощущениями. Онкологи проводят его регулярно, чтобы в дальнейшем назначить адекватное лечение.
Характеристики оценки состояния:
- тяжесть;
- продолжительность;
- интенсивность;
- локализация.
Обычно пациент определяет характер боли самостоятельно, базируясь на индивидуальной чувствительности и восприятии. Информация о болях, которые присутствуют у онкологических пациентов, позволяет врачу правильно выбрать способ управления, по возможности блокировать боль и облегчить состояние.
Обезболивание при раке 4 степени
Стадии онкологии показывают, насколько глубоко злокачественная опухоль проросла в близлежащие ткани, успела ли сформировать метастазы. Это информативно для врачей, поскольку позволяет разработать действенную тактику лечения, выстроить прогноз. Наиболее опасной считается 4 степень злокачественного новообразования – метастатический рак, при котором фиксируется необратимый бесконтрольный процесс разрастания патологических клеток и повреждение соседних органов, а также образование метастазов – дочерних очагов опухоли.
Более 80% онкологических болей врачи контролируют с помощью недорогих пероральных обезболивающих препаратов. Обезболивание при раке 4 стадии проводится обязательно, поскольку болевые ощущения интенсивные.
Малая по силе боль относительно хорошо реагирует на анальгетики, а также нестероидные противовоспалительные препараты. Боль нейропатического характера, которая возникает при метастатическом раке, трудно поддается ликвидации. Ситуация решается путем применения противоэпилептических средств, трициклических антидепрессантов.
Шкала интенсивности боли от 0 до 10: ноль – отсутствие болевых ощущений, десять – максимальная точка терпения боли.
В Юсуповской больнице онкологами разработана поэтапная схема лечения боли, в зависимости от тяжести. Это позволяет значительно облегчить состояние пациента и избавить его от мучительных болевых приступов:
- болевой порог по шкале до трёх: обезболивание при раке проводится препаратами неопиоидной группы: анальгетики, в частности Парацетамол, стероидные лекарственные средства;
- лёгкая – умеренная боль (по шкале 3 – 6): список составляют препараты из группы слабых опиоидов, например Кодеин или Трамадол;
- нарастающая боль, по шкале превышает 6: сильные опиоиды – Морфин, Оксикодон, Фентанил, Метадон.
Широко распространен миф о скорой гибели человека, у которого диагностирована четвертая степень рака. Онкологи Юсуповской больницы опровергают эти данные: грамотно подобранная схема лечения позволяет продлить жизнь и значительно повысить её качество на срок до пяти лет. В клинике активно работает отделение паллиативной помощи раковым пациентам. Паллиативная помощь – одна из разновидностей медицинской помощи, которая направлена на облегчение боли, повышение качества жизни больного, психологическую поддержку. В Юсуповской больнице паллиативную помощь оказывает команда специалистов, в которую входят: онкологи, химиотерапевты, терапевты, специалисты по обезболиванию. Большинство пациентов Юсуповской больницы после курса лечения химиопрепаратами успешно возвращаются к полноценной жизни. У пациентов восстанавливается способность к активному общению с друзьями и родственниками.
Цели паллиативной помощи:
- купирование состояний, требующих экстренной помощи;
- уменьшение размеров злокачественного новообразования и замедление роста
- ликвидация боли и других симптомов, вызванных действием химиотерапии;
- психологическая поддержка больного и его родственников;
- профессиональный уход за пациентом.
В Юсуповской больнице оказываются все виды паллиативной помощи.
Обезболивание при раке (рак желудка, рак молочной железы, рак кишечника) производят следующими препаратами:
- нестероидные противовоспалительные лекарства: боль в костях, инфильтрация мягких тканей, гепатомегалия – Аспирин, Ибупрофен;
- кортикостероидные препараты: повышенное внутричерепное давление, ущемление нерва;
- противосудорожные: Габапентин, Топирамат, Ламотриджин;
- анестетики местного действия применяют при местных проявлениях, например язвах слизистой оболочки рта, вызванных химиотерапией или лучевым воздействием.
На фоне прогрессирования болезни ненаркотические обезболивающие препараты «отказываются» эффективно помогать. Наступает момент, когда максимальное увеличение дозировки не устраняет боль. Ситуация является точкой перехода к следующему этапу противоопухолевой терапии, которая необходима для устранения боли. При раке 4 степени обезболивающие средства выбирает врач-онколог, руководствуясь индивидуальной ситуацией пациента и историей болезни.
При сильных болях используют мощные опиаты:
- Морфий. Эффективно снижает болевые ощущения. Устраняется не только физическая боль, но и психогенного происхождения. Лекарство обладает седативными свойствами. Показания: используют для оказания мощного снотворного эффекта при нарушениях сна из-за мучительной боли у онкологических больных;
- Фентанил. Относится к группе синтетических опиатов, или наркотических анальгетиков. Действует на центральную нервную систему, блокирует передачу болевого импульса. При использовании фентанила в виде таблеток под язык эффект развивается через 10-30 минут, а продолжительность анальгезии – до шести часов. Обычно рекомендуют при неэффективности Трамадола;
- Бупренорфин – мощное обезболивающее средство при онкологии, систематических и постоянных болях. По анальгетической активности превосходит Морфин. При увеличении дозы обезболивающий эффект не нарастает;
- Метадон. Рекомендуется в случае, когда боль не удаётся купировать другими лекарственными средствами.
Адъювантные препараты могут назначаться комплексно, но комбинирует их врач-онколог. Выбор зависит не только от потребностей больного, но от активности действующего вещества. Адъюванты – обширное понятие, поскольку в группу входят лекарственные средства, которые усиливают эффект обезболивающей терапии. Это могут быть антидепрессанты или успокоительные лекарства, противовоспалительные лекарственные средства, а также медикаменты, которые снижают или вовсе ликвидируют побочное действие различных ненаркотических анальгетиков и наркотических обезболивающих.
Обезболивающие препараты при раке применяются только под строгим контролем врача и становятся единственным спасением пациента, который не в силах терпеть мучительную боль. Назначать данные лекарства может только онколог: в приеме значимую роль играет дозировка и правильная комбинация препаратов.
Совершенствование методов лечения онкологических заболеваний на поздних стадиях привело к внедрению процедур, позволяющих существенно улучшить качество жизни пациентов. К сожалению, болевой синдром, осложняющий раковую патологию, является трудной клинической задачей. Его ликвидация не всегда укладывается в рамки стандартной схемы. Поэтому при неэффективности проводимой терапии для достижения максимального эффекта врачом принимается решение о замене анальгетика.
Возможности в лечении рака постоянно расширяются. В Юсуповской больнице применяются уникальные, современные препараты для лечения пациентов с онкологией.
Автор
Заведующий онкологическим отделением, врач-онколог, химиотерапевт, к.м.н.
Список литературы
- МКБ-10 (Международная классификация болезней)
- Юсуповская больница
- Черенков В. Г. Клиническая онкология. — 3-е изд. — М.: Медицинская книга, 2010. — 434 с. — ISBN 978-5-91894-002-0.
- Широкорад В. И., Махсон А. Н., Ядыков О. А. Состояние онкоурологической помощи в Москве // Онкоурология. — 2013. — № 4. — С. 10—13.
- Волосянко М. И. Традиционные и естественные методы предупреждения и лечения рака, Аквариум, 1994
- John Niederhuber, James Armitage, James Doroshow, Michael Kastan, Joel Tepper Abeloff’s Clinical Oncology – 5th Edition, eMEDICAL BOOKS, 2013
Цены на лечение онкологических заболеваний
*Информация на сайте носит исключительно ознакомительный характер. Все материалы и цены, размещенные на сайте, не являются публичной офертой, определяемой положениями ст. 437 ГК РФ. Для получения точной информации обратитесь к сотрудникам клиники или посетите нашу клинику.
Скачать прайс на услуги
Мы работаем круглосуточно
Источник
Эвтаназия новым законом «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» запрещена. Предполагается, что необходимость в ней отпадает, если неизлечимого больного освобождают от невыносимых болей. Но как это делается, и почему до сих пор страдающие онкологическими заболеваниями на последней стадии умирают в мучениях?
Комитет экспертов по обезболиванию при раке Всемирной организации здравоохранения доложил еще более двадцати лет назад: “Сейчас, когда существует приемлемая альтернатива смерти, сопровождающейся болями, следует концентрировать усилия на реализации программы паллиативного лечения, а не увлекаться борьбой за легализацию эвтаназии”. Но даже в странах, где онкологические больные давно уже доживают жизнь без хронической боли, разговоры об эвтаназии не умолкают. Что уж говорить нам в стране, в которой на всех лекарствах традиционно экономят. Стране, в которой у журналистов, пишущих о проблемах наркомании, спрашивают: «Где наркоманы покупают марихуану и героин? Родственница болеет, искололи уже всю, а боли все равно есть. Говорят, в Америке таким больным рекомендуют наркотики…». Действительно, в Америке есть штаты, где неизлечимым пациентам марихуану продают в аптеке по рецепту врача.
У нас в аптеках марихуаны нет, обезболивающие препараты есть, хоть иногда и возникают перебои: в прошлом году практически не было бесплатных «длинных» наркотических анальгетиков, действующих 2-3 суток, в этом – случились перебои с морфином и «Омнопоном». Сейчас ситуация стабилизировалась. А до сих пор существовавшая на правах самодеятельности регионов паллиативная помощь стала официальной, благодаря принятому закону «Об основах охраны здоровья граждан в РФ».
Когда из больницы выписывают умирать
Петербург считается родоначальником хосписного движения в России – число хосписных коек у нас – 15-20 на 300-400 тыс населения, что приближается к европейским нормам (25-30 коек на 300-400 тыс населения). На деле же получают необходимую помощь в условиях хосписа далеко не все нуждающиеся. Если у пациента выявлен рак в 3-4 стадии, медикаментозная терапия в условиях больницы ему не полагается, и его выписывают домой – умирать. Почему? Этот вопрос «Доктор Питер» задал главному врачу Городского онкологического диспансера Георгию Манихасу:
– В диспансере нет и не должно быть страдающих хроническим болевым синдромом. Здесь находятся пациенты, у которых есть шанс либо на полное излечение, либо на лечение, которое продлит жизнь. Это важно для поддержания их воли к жизни и лечению. Мы говорим пациенту: «Сделаем операцию, проведем химио- и лучевую терапию, если вы пройдете этот долгий путь, у вас есть шанс на долгую продолжительную жизнь (из 112 тыс онкологических больных в Петербурге 50 % прожили 5 и более лет)». Если рядом на койке или в соседней палате находится пациент, который доживает последние дни, это серьезная психологическая травма для человека, которому предстоит борьба за жизнь, он может от нее отказаться.
– Поэтому и появились хосписы для тех, у кого нет надежды на выздоровление. Она, конечно и раньше была – 5 коек выделялось в стационарах для так называемого симптоматического лечения, но при том уровне смертности от рака, что был прежде, это капля в море. К сожалению, современный принцип оказания паллиативной помощи в стационарных учреждениях у нас искажен, – считает Георгий Манихас. – В хосписах может не хватать мест, потому что в них привозят умирать – это вынужденная мера в нашем неустроенном обществе (нет возможности ухаживать за смертельно больным человеком, маленькие дети в тесной квартире, проживание в коммуналке…). Главное предназначение хосписа на самом деле – подобрать своевременную терапию, например, чтобы вместо 4-6 уколов в день пациент мог получать 4-2 укола, чтобы процесс обезболивания не был обременительным ни для больного, ни для родственников. Основная нагрузка по лечению болевого синдрома должна ложиться на выездные бригады. От ее специалистов зависит климат в семье, где страдает человек, и качество симптоматической терапии на месте.
Мы лечим неправильно
Весь мир давно уже пришел к выводу, что начинать противоболевую терапию, если есть боли, надо задолго до того момента, когда их можно снять только наркотическими анальгетиками. – рассказывает главный врач хосписа №2, председатель правления Ассоциации паллиативной медицины, Заслуженный врач России Зоя Софиева. – Потому что чем позже мы ее начинаем, тем более агрессивно включаются психологические аспекты боли, и порог ее восприятия снижается. Период от терпимых болей до мучительных у каждого разный – у одного он длится два месяца, у другого, как это происходит с раком предстательной железы, – годами.
Ежегодно в РФ выявляется более 450 тысяч новых случаев. Это 1 онкодиагноз в минуту.
Выживаемость более 5 лет после постановки диагноза – менее 50 процентов.
В структуре смертности рак занимает 3-е место (12,2 процента) после сердечно-сосудистых заболеваний (56,4 процента), травм и отравлений (14,2 процента).
У женщин смертность от рака – на 2-м месте.
Чтобы поднять болевой порог надо сразу же определить характер боли. Она может быть разная. Вызванная висцеральными органами – печенью, желудком, снимается одними препаратами, от костных болей никакие обезболивающие средства не спасут, требуются лекарства, снимающие мышечный спазм. У пациента может быть инфаркт миокарда, прободная язва, осложнение после операции, то есть это необязательно онкологическая боль. Но врач поликлиники и даже хосписа не может поставить диагноз – онкологических больных в стационары не берут, если они неоперабельны, на амбулаторную диагностику им не добраться.
В результате доктор говорит больному: вам еще рано, потерпите боль. А слово «потерпите» в онкологии не должно звучать вообще!
В чем причина мучительных болей?
Наши больные мучаются от того, что в общей лечебной сети не организована грамотная противоболевая терапия, – продолжает Зоя Софиева. – Я читаю лекции для врачей поликлиник о том, что такое коррекция хронических болей в онкологии, когда и как ее начинать. Не представляете, сколько визиток я оставляла врачам после лекций, чтобы они задавали вопросы, как откорректировать болевой синдром. Ни одного звонка за годы проведенных лекций. И больные действительно остаются без помощи, несмотря на то, что условия для ее оказания существуют. Есть небольшие перебои с лекарствами, но их можно пережить с помощью заменяемых препаратов – человек не должен страдать.
Да, в городе все есть – и лекарства и выездные бригады и хосписы, но организационные вопросы запущены донельзя. В результате нередко оказывается, что семьи, в которых умирает от рака родственник, остаются наедине со своей бедой. А службы, созданные, чтобы помочь с нею справиться, работают сами по себе. И из-за этой разрозненности, мы теряем большую группу больных, которым необходима паллиативная помощь в хосписе, например, та же коррекция болевого синдрома.
Если человек «горит от рака» без обезболивания
Течение опухолевого процесса непредсказуемо, часто можно услышать: «Сгорел от рака». А он не сгорел, онкология появилась давно – минимум для развития опухоли 2 года. Рак груди развивается в среднем 10 лет до клинических проявлений. И в случае «реактивного» рака, того самого, от которого «горят», пациент оказывается заложником нашей системы здравоохранения, в которой получить инвалидность могут только абсолютно здоровые люди – столько бюрократических барьеров в течение длительного времени требуется перешагнуть. А при прогрессирующем раке шагать непросто. В результате человек, не имеющий инвалидности, остается без бесплатных обезболивающих средств. Так же, как отказавшийся от федеральной льготы на лекарственное обеспечение. Скажем, молодая женщина, перенесшая операцию по поводу рака груди, отказалась от лекарств, потому что хорошо себя чувствовала. Она подворачивает ногу и ломает шейку бедра. При обследовании выясняется, что это патологический перелом, у нее множественные метастазы. Что делать?
Как пояснил главный онколог Петербурга профессор Алексей Барчук, отказавшийся от федеральной льготы пациент может вернуть ее через полтора-два месяца.
Значит, до этого момента, он должен покупать обезболивающие препараты самостоятельно. Доживет ли он до возвращения льготы, неизвестно.
Выбора нет
Впрочем, и у имеющих право на бесплатное обеспечение лекарствами есть проблемы с назначением лекарств. Если человеку, покупающему препараты за свой счет, еще выпишут дорогой препарат, обезболивающий на 1-3 суток (пластырь «Дюрогезик» или таблетки «МСТ-континус»), то льготникам чаще всего достаются более дешевые инъекционные препараты.
– Мы тоже их не покупаем – для нас это дорого. – говорит главный врач хосписа №2. – Если я возьму в необходимом количестве пластырь, мне не хватит денег на другие лекарства. Поэтому я комбинирую: беру немного МСТ в таблетках, «Дюрогезик», остальное – ампулированные препараты.
При этом у профессионалов хосписов больные от инъекционных препаратов не превращаются в решето от уколов по 4-6 раз в сутки, в первую очередь потому, что там умеют разными средствами снимать хронические боли, а наркотическую терапию пациенты получают недолго. В домашних условиях нередко на фоне длительного использования инъекционных наркотиков или из-за локализации злокачественной опухоли больного некуда колоть (морфин депонируется под кожей и не поступает в кровоток), пластырь тоже бесполезен. На западе в таких случаях используется разные аптечные формы наркотических анальгетиков: больному дают несколько капель на язык или кладут таблетку кодеина за щеку, и препарат с кровотоком попадает куда надо. У нас этого нет.
При сильно выраженном болевом синдроме, распадающихся ранах, метастазах в кости, скоплении жидкости в брюшной полости в Америке и Европе больных везут не в хоспис, а в обычный госпиталь, где проводится хирургическое лечение, которое облегчит последние дни жизни. А у нас, согласно регламенту Минздравсоцразвития, “противопоказаниями для госпитализации в отделения интенсивной терапии и палаты интенсивной терапии являются все инкурабельные (неизлечимые) состояния, бесперспективные для клинической ремиссии”.
Наркодилеров среди врачей нет
Служба по контролю за легальным оборотом наркотиков (СКЛОН) управления Госнаркоконтроля по Петербургу и Ленинградской области утверждает, что у нас нет перетекания из легального оборота наркотиков в нелегальный. Но бесконечные проверки соблюдения жесткого антинаркотического законодательства в отношении законного оборота наркотических препаратов не ослабевают. И это одна из серьезных причин, по которым врачи амбулаторной сети и аптеки не любят иметь дело с наркотическими препаратами. Жестким это законодательство можно назвать местами, местами оно просто абсурдное и невыполнимое. Ни в одной стране мира таких драконовских мер нет. И сколько не ставили бы медики вопрос о его смягчении, оно только ужесточается.
Кроме правил Госнаркоконтроля врачи должны выполнять еще и правила Минздравсоцразвития. Скажем, если больному требуется 6 обезболивающих инъекций наркотического средства в сутки, надо собрать консилиум, который и примет решение по этому поводу под протокол. А кто ему будет делать уколы? По закону к наркотическому анальгетику могут подойти только врач и медсестра. Медсестра должна набирать шприц в присутствии доктора. Но амбулаторно обеспечить выполнение этого правила невозможно, поэтому чаще всего, в этом случае медицина держится на доверии – родственники часто колят лекарство сами по договоренности с врачом. Но если они случайно выбросят или раздавят пустую ампулу, у врача будут большие неприятности.
Как научить врачей нарколечению
В новом закон «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», статья 42, пункт 2 гласит: «Паллиативная помощь оказывается медицинскими работниками, прошедшими обучение по вопросам оказания паллиативной помощи, в медицинских организациях в амбулаторных и стационарных условиях, а также в учреждениях системы социальной защиты населения» (ст.42). То есть работники, оказывающие паллиативную помощь должны-таки пройти обучение, которого до сих пор не требовалось. Отчего страдают в первую очередь пациенты:
– Есть масса препаратов, которыми можно заменить наркотики – я использую два лекарства, перекрывающих те же рецепторы боли, что и морфин. И если по каким-то причинам нельзя использовать наркотические обезболивающие, это выход из положения. Но очень мало докторов, особенно поликлинического звена знают о таких возможностях – в институтах паллиативная медицина не преподается, противоболевой терапии на дипломном этапе нет. Потому что до сих пор в номенклатуре Минздрава такой специальности, как паллиативная медицина, не было. Раньше хирурги, онкологи, терапевты амбулаторной сети обязаны были пройти обучение в Институте онкологии или в Городском онкологическом диспансере, потом об этом просто забыли. Сейчас мы начинаем образовательную программу по паллиативной помощи в новом вузе – СЗГМУ им. Мечникова.
Чего не хватает врачам и пациентам?
1. Не хватает прежде всего врачей и медсестер. Для медицинских работников вообще характерен так называемый «синдром выгорания», а в работе с неизлечимыми больными он быстро становится хроническим. Поэтому текучка кадров в этой сфере медицины очень велика.
2. Расширенного спектра препаратов для снятия хронического болевого синдрома и разумных правил контроля их применения.
3. Обязательной подготовки терапевтов в плане противоболевой терапии. Они вовсе не заинтересованы в мучениях пациента, но чаще всего не умеют квалифицировать болевой синдром и назначить грамотную противоболевую терапию.
4. Внедрения в практику обязательных стандартов оказания паллиативной помощи. Сегодня в амбулаторной сети все зависит от человеческого фактора – образования и опыта врача, его желания найти лучший способ облегчения состояния умирающему человеку. Если пациенту с врачом не повезло, он вынужден терпеть нечеловеческие боли.
5. Диагностики: в хосписах сегодня нет даже УЗИ. А если по «скорой» тяжелый пациент попадает случайно в городскую больницу, оттуда звонят в хоспис в панике с просьбой срочно забрать. Должны быть условия в больницах города, где такие больные имеют возможность получать медицинскую помощь. Сегодня она есть лишь в Госпитале инвалидов войны, который берет только своих пациентов.
6. Медицинских психологов – специалистов, которые знают и медицину и психологию. Наши психологи не имеют такого образования, а значит, у них нет клинического мышления, необходимого не только, чтобы снять стресс, но и чтобы рассказать пациенту как можно больше о его состоянии. Участковые врачи, которые больше других контактируют с онкологическими больными, теряются, потому что мало знают онкологию.
7. Информированности: пациент и его родные должны знать, что по закону каждый имеет право на противоболевую терапию, на достойное качество жизни, несмотря на то, что она исчисляется месяцами или неделями. Если вам отказывают в этом, обращайтесь в районный отдел по здравоохранению или комитет по здравоохранению.
Ирина Багликова
© Доктор Питер
Источник